Какие субсидии нужны сельхозтоваропроизводителям?

«По конечному результату». Этот постулат хотят внедрить при назначении будущих субсидий в сельскохозяйственном секторе. Вроде, логично, но и тут есть подводные камни. Не от реализованной продукции, а от произведенной, отмечают аграрии. 

«В этом году я сдал тысячу тонн хлеба, – рассуждает Александр Бородин, директор ТОО «Зуевка». – Тогда я гарантированно должен рассчитывать в следующем году за 500 тонн оплачиваемых субсидий и получить их в феврале. Как предоплату... Затем, по мере реализации, буду расплачиваться с государством. А сейчас работаем за свой счет, и только через месяцы получаем обещанные субсидии. 

Ещё надо поддерживать кормопроизводство для животноводства. Сколько нужно времени, чтобы вырастить тот же житняк, костер? Это 2-3 года. Чем больше государство выдает субсидий, тем больше они попадают посредникам, тем, кто продает. Если стоимость гербицидов в среднем 10 тенге, то их продают по 20. Вот и получается, что все субсидии, в конечном итоге, оседают где-то в «прослойках».

«Нас постоянно критикуют за неэффективное использование субсидий, – продолжает Бородин. – А кто-то задавался вопросом: мы получаем эти деньги? Поэтому, нужно приходить к прозрачности экономики, чтобы крестьянину было выгодно продать зерно не налево. Получается, сегодня в республике существует три рынка: черный, серый и белый. Через Казахстан дешевое зерно везут транзитом в другие государства, выдавая за свое. А выращенное продают по ценам выше, чем предлагает Продкорпорация... Как все эти рынки свести в один, сделать их прозрачными?»

Взять тот же рынок субсидирования минеральных удобрений и пестицидов. До последнего времени большинство сельхозтоваропроизводителей приобретали их в долг,  до следующего урожая. Получают электронную счет-фактуру, прикрепляют к заявке и получают субсидии. Сейчас же планируется ввести только платежные документы. Без стопроцентной оплаты хозяйственник не сможет подать заявку на субсидии по данному направлению. 

И это очень серьезный вопрос. Раньше была удобная система: заявки собирали по району, передавали на завод-изготовитель и получали по ценам производителя. Государство оплачивало предприятию субсидии. Сейчас создали прослойку, некий торговый дом, и пока ему не оплатишь 100%, удобрения не получишь. Крестьянину постоянно не хватает средств. Удобрения выросли в цене на 200%, «химия» – тот же глифосат, на 60% и продолжает подниматься дальше. Стоимость пшеницы выросла на 25%. Естественно, что у крестьян не будет возможности оплачивать вперёд.

У каждого агрария есть партнерс-кие отношения с представителями компаний по «химии», удобрениям, работают по предоплате в 20%. Докупить можно ещё, но снова тормозит нехватка оборотных средств. «Мы все говорим о том, что нужно ввести простую систему субсидирования, – говорит Владимир Семейкин, директор ТОО «НПП «Инвент-плюс». – Тогда из 47 пунктов останется только 20. Давайте сделаем просто: по растениеводству – от реализации продукции. Она будет прозрачная. Выписывается электронная счет-фактура. Продал – получил. 

Субсидии за реализованную продукцию отработаны в животноводстве, птицеводстве, «молочке»... И все довольны. Но только не в растениеводстве. Почему? Не нужно субсидировать процентную ставку, гербициды, удобрения. Крестьянин сам знает, что ему важнее – купить глифосат или трактор. И пусть он сам распоряжается выделенными средствами. Субсидии должны быть привязаны к спецсчету, и использоваться только в инвестиционных целях. Тогда никакому антикору работы не будет».

И тут снова встает вопрос об едином аграрном налоге... Чем больше произведешь продукции – тем больше налогов заплатишь. «У нас мешок положил на весы – информация в налоговую пошла, – говорит Семейкин. – Видна вся реализация – картофель, лук, морковь. У аграриев нет торговой сети, как у животноводов, а стабфонды. Я не повезу картошку на сахарозавод, маслозавод, у меня единственный покупатель – стабфонд. 3 тысячи гектаров картофеля со средней урожайностью 20 тонн за га. Если посчитать, сколько у товаропроизводителей картофеля закупит стабфонд? Я с 2011 года работаю со стабфондом – кто у нас закупит производимые объемы?»

И тут же возникает очередной вопрос: для чего нужна цифровизация? «Закуп должен производиться осенью, – говорит Семейкин. Я за объем реализации, потому что знаю, сколько в каждом килограмме картошки «сидит» удобрений, средств защиты растений. А сколько надо заплатить на севооборот, перепашку – фермер сам решит. И не будет никакой головной боли». А что делать с севооборотом в овощеводческих хозяйствах?

«К примеру, наше хозяйство, у которого несколько мелких полей. Как здесь применить севооборот? Мы не можем даже бирку на приобретенной технике проверить или выделяемые субсидии при штате три человека на область. Или, к примеру, те же семена, – продолжает Семейкин. – Мы далеки от идального посадочного материала, хотя элита и первая репродукция субсидируются. Но вернусь к конечному результату: благодаря вводимым правилам, никто не будет стремиться продать «на базаре» некие объемы».

Понятно, что государство посредством субсидий преследует две вещи – борется с теневой экономикой и повышает рост объема производства и налоги. Только надо в этой схеме исключить коррупционную составляющую. Ведь что такое местная продукция? Картофель, выращенный в Костанае, дороже, чем завезенный. И это, несмотря на субсидии, выделяемые местным сельхозпроизводителям. И сколько бы товара они не произвели – нужен спрос. А так – в стабфонд.

Тимур ТУРКЕСТАНОВ,
фото: pixabay.com
АгроЖизнь №12 (127) декабрь 2021