В сельском хозяйстве нужны программы, рассчитанные на десятилетия

Один из видных агробизнесменов Акмолинской области, директор ТОО «Ен-Дала» Тимур Пшенов, поделился в интервью своим видением путей преобразования сельскохозяйственной отрасли:

– Тимур Амангельдинович, как Вы считаете, состояние казахстанских сел – это повод для гордости или для печали? 
– Ответ не такой однозначный. Много есть достойных руководителей, которые действительно подняли производство на высокий уровень, нарастили поголовье, гектары, внедрили новые технологии, обновили технику, построили инфраструктуру на селе, платят достойную зарплату. То есть они не теряли время, созидали. Имена их у всех на слуху: Александр Косицин, Валерий Пельцер, Иван Сауэр, братья Рафальские и многие другие. 
Но, как говорится «средняя температура по больнице» оставляет мечтать о лучшем и печалиться об упущенных времени и возможностях. 

– На Ваш взгляд, в чем заключается главная проблема, что «средний показатель» страдает? 
– Мы все помним, что во времена СССР в наихудшем хозяйстве было по 2-3 тысячи голов скота и прочей живности, работали отделения, отгоны. С начала 90-х Министерство сельского хозяйства 27 лет предпринимает титанические усилия по развитию отрасли, много чего делается и еще больше тратится. Вопрос эффективности от предпринятых усилий и потраченных средств поднимается на самом высоком уровне. Однако, как в басне Крылова: «А Вы, друзья, как не садитесь, все в музыканты не годитесь».

Причем структур по поддержке с/х отрасли создано на любой вкус, цвет и потребности. И «структуры эти» не дают скучать: практически ежегодно фонтанируют идеями, проектами, программами. И главное, что эти организации созданы, однако… не работают. Отчитаться о создание – это уже половина успеха.

– Получается, в стране нет реально действующих структур, помо-гающих в развитии отрасли? 
– Каждое предприятие может нарисовать радужные перспективы, а позже заявить, что не нужно нам столько зерна, некуда его сбывать. Мало того, что некуда, еще и на чем, так как нет вагонов. Инфраструктуры по доставке покупателям либо нет, либо есть, но не для всех. 

Помимо этого нельзя забывать о том, что нет стабильных рынков сбыта. Например, нет уверенности, что Китай станет стабильным покупателем сельхозпродукции. В этом вопросе, хоть к гадалке обращайся. С другой стороны, наши постоянные партнеры-импортеры, страны Центральной Азии и Афганистан, которые постоянно нуждаются в дешевом сырье. И если разобраться, при правильной политике МСХ, договоренности о продажах в эти страны, Казахстану можно никогда не опасать-ся никакого перепроизводства. 

Но, по факту, ежегодно фермеры-крестьяне осенью остаются одни с проблемой – как продать лучше, не пролететь сильно. 

– А животноводческая отрасль тоже имеет слабое звено? 
– Можно написать программу по развитию мясной отрасли, с красивыми графиками, схемами, привезти коров самолетами, скупить по миру десятки тысяч голов скота, здоровых и не очень. Раздать в руки людей, понимающих в этом деле и не совсем понимающих, но очень жаждущих приобщиться к мировому животноводству, стать на один уровень с заморским Биллом Смитом. Итоги этой программы посчитать можно и считать по-разному. Но на деле выходит так, что сейчас Казахстан покупает скот! И то, что всю генетику, которую мы привезли в виде живого скота, потратив огромные средства на доставку самолетами-пароходами, можно было импортировать семенем, это сэкономило млн долларов. 
 

Вопрос один, сколько потрачено миллионов в долларах на эту программу, была ли необходимость в импортных породах, выполнена прог-рамма по экспорту мяса, которою ставили перед МСХ и какой доход в долларах получен? 

В сельском хозяйстве нужны взвешенные решения и программы, рассчитанные на годы и десятилетия. За год-два сельское хозяйство не строится, не та отрасль.

– Некоторые эксперты связывают слабое развитие в отсутствие последовательности реформирования, разделяете это мнение? 
– К сожалению, в МСХ на самом верху нет преемственности. С приходом нового министра и его команды официальный вектор развития МСХ принимает причудливые зигзаги, необъяснимые ни геометрией, ни логикой. Неофициально, конечно, но сегодня все заслуги и наработки предыдущего министра и его команды предаются забвению.

– Например? 
– Сегодня поднимают вопрос о кооперации. Со всей ответственностью заявляю, что идея создать кооперативы по заготовке молока и мяса на основе ЛПХ (личное подсобное хозяйство) – это абсолютная утопия.  Более того, сбор молока с личных подворий практиковался во времена Союза, с качеством поступавшего продукта и тогда были проблемы. Сегодня проблема сбора качественного молока с личных подворий не решена успешно даже ведущими аграриями. Кто-то не помыл руки, кто-то вымя, кто-то бидон. Как за этим всем можно уследить в кооперативе, базирующегося на ЛПХ? Про-изводство на основе ЛПХ – это даже не шаг назад. Нет таких экономически успешных моделей в мире! Ни в Европе, ни в США ничего подобного нет. 

– Однако в качестве примера разработчики приводят иност-ранный опыт? 
– Здесь необходимо понимать, что в Европе и США фермерство – это, прежде всего, образ жизни на своей земле, не в селах-аулах как у нас. Семья фермеров у них живет обособленно, отдельным поселением, располагает 100-200 и более голов скота, а не в поселках по нашему образцу. И ведут они хозяйство на основе личного труда семьи и в меньшей степени наемных работников. Кроме того, семья имеет земельный надел от 1000 га и больше, с историей в 200-300 лет. 

Нас же хотят за короткий период сделать всех фермерами-кооператорами. Считаю, что проживающий в сельской местности, априори, еще не фермер. Оттого, что МСХ даст ему одну-две-пять коров фермером он не станет. В аграрное производство у нас идут или по призванию, зову сердца или от безысходности: «в город уехать не могу или не получилось, попробую взять скотину, благо программа подходящая есть, а там, куда кривая выведет». 

– Провальность идеи можно подтвердить статданными?
– На примере двух районов Акмолинской области, из двух проектов по животноводству в Коргальджинском и трех проектов Целиноградском, успешен только один – ТОО «Агрофирма «Родина», под руководством И. А. Сауэр. Остальные либо свернули деятельность, либо не растет поголовье по разным причинам. Нет обратной связи с подопытными. Либо, вопрос о результатах итогах никого не волнует…

– И все-таки, тогда, есть ли решение? 
– А ключ к решению проблем есть, реальный и очень даже недорогой, относительно трат, причем далеко ходить не надо – И. А. Сауэр! Вот с таких хозяйств необходимо брать примеры.

– В беседе затронули важные вопросы, кроме машиностроения, что так же связано с аграрной отраслью… 
– Поддержка отечественного машиностроения дело хорошее, но есть одно маленькое «но». Производимый комбайн Вектор 410 (Казахстан) имеет общего с современными комбайнами John Deere/CLAAS столько, сколько «отечественный» автомобиль местного автопрома с иностранны-ми авто. При этом 5-10-летний LC/G и John Deere/CLAAS это еще техника в тонусе, 5-10-летняя местная машина и Вектор – значительно уступают импортной технике. При этом убрать 1500-2000 га за сезон John Deere/CLAAS в возрасте 5-10 лет по силам, для Вектора это невозможно в принципе. Прошу не забывать о таком инженерном термине наработка на отказ, которой у слегка б/у Вектора просто «отсутствует во времени, так как 25-30% рабочего времени тратится на ремонт, драгоценного времени во время уборки!

В послании Президента говорится о повышении производительности труда в сельском хозяйстве. Если уважаемые чиновники из МСХ проведут сбор данных о намолоте за десять лет на один John Deere/CLAAS и один Вектор, то сильно удивятся. По данным СХТП, в среднем наработка за сезон иномарок от 1500 га и выше, то есть за 10 лет убрано свыше 15 000 га одним комбайном John Deere/CLAAS. С комбайном Вектор о такой наработке даже не мечтайте, минимум в три раза ниже!